Пол дня мы, искалывая пальцы, пришивали погоны и петлицы.
Я управился в числе первых и с удовольствием переоделся.
Поясной ремень затянул до предела и, вероятно, силуэтом напоминал песочные часы.
С удовольствием козырял и шеголял рубленными фразами "Есть!", "Так точно!", "Никак нет!"
Командиром роты у нас тогда был капитан Кеммер.
Невысокий. Крепкий. Гиревик и бегун. Жесткий и требовательный. Справедливый. Внутренне страдающий от необходимости наблюдать этих гражданских пацанов, думающих, что надев форму, они сразу стали настоящими военными.
И вот через несколько дней он мне за что-то пистон вставил. В наряде по роте я что-то не выполнил, и он мне указал на это. Даже и не слишком строго.
А я эдак молодцевато ответил: "Виноват!"
Вот тогда он построжел и жестко сказал: "Виноватых наказывают!"
Несколько дней я всё трепетал и ждал наказания.
По итогам года наша рота стала лучшей в батальоне.
Кеммер получил майора и вернулся на прежнюю должность коменданта училища.
А свою кажущуюся молодцеватость и его ответ я запомнил.
Journal information