nemolodoj

(начало: http://nemolodoj.livejournal.com/32880.html ; продолжение: http://nemolodoj.livejournal.com/33125.html )

Сзади раздался голос патлатого:
- Я же говорил – наши менты своих брать не будут. Пошли на станцию.
Я вновь обернулся. Все были здесь, на тротуаре, возле меня. Мистика!

Дошли до станции.
Спартаковцы заполнили платформу.
Наши группы слонялись вокруг по путям.
Мы смешались с такой одной.
Один парень с жаром говорил:
- Вон на том перекрестке один наш только что спартаковцу навешал! Наш этот здоровый такой, – парень поднял руки и развел их в стороны, показывая ширину плеч неизвестного героя, - Он сейчас ребят собирает. Скоро должен привести. Вы не расходитесь!

Мой знакомец по пионерлагерю выступил вперёд и сказал, хлопнув меня по плечу:
- Так вот же он! С нами! На перекрестке возле цветочного рыночка? Вот он! Мы все видели! Мы с ним были!
Он придвинулся ко мне поближе, греясь в лучах моей славы.
Все, кто с ожиданием, кто с сомнением, смотрели на меня.

Я хмуро произнес:
- Ну, да, это я сейчас бегаю по городу и народ собираю.
Стоим в растерянности. И, главное – время уходит! Сейчас электричка подойдет, уедут эти пришельцы безнаказанными, а мы и подвигов своих не совершим. И хвастаться нам завтра в школах и ПТУ будет нечем.
Кто-то предложил:
- Давай на платформу поднимемся, они нарвутся, мы начнем, и все наши подключатся.

Идем по платформе.
Спартаковцы есть помладше нас, есть одногодки, попадаются и мужики за тридцать. Эти, как правило, без атрибутики.
Улавливаю разрозненные фразы из их разговоров.
Обсуждают хоккей, школьные и институтские дела, работу.

Мы втискиваемся в их группы, иной раз расталкиваем их плечами.
Расступаются.
Агрессии никто из них не проявляет.
И это не выглядит трусостью.
Игнорируют просто.
Вот, когда Вы обходите кучку дерьма, ведь это вовсе не значит, что Вы его боитесь.
Стоим на платформе. Рядом спартаковцы группой. И чуть в стороне, не с нами и не с ними, мужчина лет тридцати пяти в куртке «Аляска». Один стоит.

Подошла электричка.
Спартаковцы заходят в неё.
Я понимаю, что всё кончено, эпической битвы уже не будет, и в этот момент наш патлатый со всего размаха лупит крюком клюшки последнего парня между лопаток.

Я же говорил вам, что патлатый с клюшкой был?
Вообще-то от поперечных ударов наш позвоночник защищен продольными мышцами спины и лопатками. Но этот удар был нанесен изгибом крюка точно в позвоночник.

У парня подкосились ноги. Он упал бы, но товарищи втащили его за руки в тамбур. Они заорали в наш адрес оскорбления и угрозы, но вдруг замолчали.

Тот мужчина в «Аляске», что стоял на платформе один, схватил патлатого за волосы, и крутил вокруг себя, приговаривая:
- Ты, что же, ублюдок, делаешь! Ты, что творишь, мерзавец!

Клюшка у нашего героя вылетела из рук.
Он очень по-книжному орал:
- Простите, дяденька! Я не буду, дяденька!

Мы опешили.
Никто не пришел своему соратнику на помощь. Тут все дело в поведении этого мужчины.мЭто выглядело так, что он делает то, что вправе делать. И как будто никто не вправе ему мешать.

Он отшвырнул от себя скулящего патлатого и шагнул в тамбур. Двери шипя, закрылись, электричка уехала.

Патлатый поднял клюшку, утер слезы, и мы пошли в город.
Кто-то сказал:
- Я этого мужика знаю. Это мент с Виноградово.
Этим объяснялось наше бездействие – против мента же не попрешь!

Еще кто-то добавил:
- Сейчас Виноградовские и Белозерские, они же смотрели хоккей по телевизору, сядут в электричку, и наведут шороху.

Мне это уже было все равно. Уж очень подлым я посчитал этот удар клюшкой.

И ещё я думал, - хорошо, что там оказался тот мужик в «Аляске».
Он показал этим наглым москвичам, что в Воскресенске есть не только тупые быдловатые гопники, но и смелые, благородные люди.