А по этому поводу он высказался так:
«Николаич, вот ты знаешь, что я раньше на мясокомбинате работал.
Когда я водителем туда устроился, то начал таскать домой сумки с мясом и полуфабрикатами..
Что-то покупал там за копейки, а что-то даром выносил. Обычное дело.
А у тестя с тещей тогда была лайка. Старая уже. И я часто к ним заходил, и всегда собаке что-то перепадало.
Она летела к двери квартиры, как только я в подъезд заходил. За четыре этажа мои шаги узнавала.
Растолстела скоро, как волк в мультике «Жил-был пес». «Я щас спою!» - помнишь?
И перестала уже так радостно меня встречать.
Подойдет, посмотрит печальными глазами, возьмет котлетку, и уносит в зал.
Ну, она не отказывается, чтобы не обидеть. Лайки – они же умные.
И там – в зале – она эту котлетку за шкаф кладет, а потом носом подальше запихивает.
Не лезет уже в неё, что сделаешь.»
Уже 11.08. погорелец, который все время крутился возле пожарных, и помогал им дотушивать дымящиеся участки леса, признался, что он каждый вечер выбрасывает измазанные сажей штаны, и выбирает следующие из кучи гуманитарки.
Вот он – в центре:
(А мордастый в клетчатых шортах - я).
(Фотографировал Ракетчик http://raketchik.livejournal.com/ .)
Я такие действия вполне одобряю, и привожу это в доказательство, что одежды там уже было много.
Кроме того, в этом самом Тарадеевском спортзале московские волонтеры (больше десяти человек) несколько часов сортировали вещи, отбирая лучшее, и более нужное, и отвезли отобранное в Свеженькую.
То есть они не загрузили в машины все подряд, а сортировали, оставляли что-то на месте.
То, что Свеженькая не нуждалась уже в этой выброшенной одежде, мне кажется уже всем ясно, да?
Есть еще очень распространенное глупое мнение, которое поддерживает и губернатор Рязанской области, что эти выброшенные вещи следовало и следует не выбрасывать, а раздать нуждающимся.
По этому поводу тоже не могу не высказаться.
Вот у меня в шкафу полно одежды.
И у жены есть шкаф. Я туда не заглядываю.
Периодически она восклицает, что ей нечего надеть.
Я ей верю. Вздыхаю, но верю.
А в её шкаф не заглядываю.
Она и про меня говорит иной раз, что мне уже нечего надеть. Я иногда с этим соглашаюсь, а иногда спорю.
И у мальчишек по шкафу.
Им тоже, оказывается, иногда нечего надеть. Но это понятно – растут.
Перебираем вещи – что-то выбрасываем, что-то отвозим родственникам в деревню.
И это уже они выбрасывают потом.
Поносят и выбросят, или сразу выбросят – мы не знаем. Не наше дело.
А иногда не везем никуда, а сразу выбрасываем.
Я это почему говорю-то?
Все вещи когда-нибудь оказываются на помойке!
Там – на помойках – много одежды, которую можно счесть хорошей, и еще носить и носить.
Давайте возмутимся таким безобразием, и призовем волонтеров, органы соцзащиты, МЧС, и еще кого-нибудь, перебрать содержимое помоек, рассортировать, отстирать, и отправить нуждающимся!
Ведь в Шацке мы заставили людей этим заняться, ну и по всей стране давайте так!
А?
Journal information